Овернский клирик - Страница 45


К оглавлению

45

– Лазутчица, – подсказал я. – Да, похоже на то… Знаешь, брат Ансельм, ты сейчас почему-то напомнил мне Его Высокопреосвященство Джованни Орсини. Он такой же горячий.

Парня передернуло. Лицо исказилось гримасой, губы скривились:

– Нет! То есть… Почему?

– Мы с ним были знакомы заочно, но меня сразу же поразили его горячность и безапелляционность. Ведь он, по-моему, не такой уж и злой человек – бывают кардиналы и похуже. Но когда его понесет… Знаешь, брат Ансельм, Сен-Дени научил меня многому, в том числе ставить себя на место другого – даже злейшего врага. Ты считаешь эту девушку лазутчицей, которая ест наш хлеб и предает нас. А кто-то, вероятно, считает нас соглядатаями, которые пришли отбирать жертвы для костра. Может, Анжела думает, что обманывает палачей.

– Но вы же…

– Я? Я – нет. Да и ты, кажется, не жаждешь подкладывать хворост. Но нас послал Его Высокопреосвященство, а его как раз понесло… Что о нас думают эти крестьяне? Кем нас считает д’Эконсбеф? И, кстати, «чистые» братья тоже.

После моей встречи с братом Пайсом мы ни разу не заговаривали с Ансельмом о катарах. Я все не решался – и, наверное, зря.

– «Чистые» братья, – медленно проговорил Ансельм, – хорошо знают, кто такой отец Гильом. Они читали его книгу. Они следят за его спором с монсеньором Орсини и отцом Петром Ломбардским. Они знают, что он не собирается подкладывать хворост. Они готовы помочь, но не знают – как. Дело де Гарр для них – такая же загадка.

– О чем я уже слыхал от уважаемого брата Пайса, – кивнул я. – В любом случае не будем судить строго… Правда, это не значит, что мы обязаны рассказывать Анжеле о наших успехах…

– …И неудачах, – Ансельм задумался. – Тогда… Отец Гильом, мы не говорили брату Петру о наших выводах. Не будем говорить и дальше.

Плохо. Очень плохо! Хуже нет, когда братья начинают подозревать друг друга. В предательстве, в глупости – все равно.

– Брат Ансельм! Хочу сообщить вам, что знаю брата Петра много лет. Более того, верю ему. Могу даже сказать, что в любой момент доверю ему свою жизнь…

– Я тоже, – Ансельм оставался невозмутим. – Вы доверите ему свою жизнь, но не дадите читать Абеляра. Вы ведь знаете, у меня в келье хранится Абеляр! Вам, конечно, донесли, и отцу Сугерию тоже. Но мне его читать можно. Почему?

– Потому что ты умный мальчик, брат Ансельм.

– Пусть так, – «мальчика» он проглотил на удивление спокойно. – Но представляю, что будет, когда Абеляра начнет читать брат Петр!

Я тоже представил, и мне стало дурно.

– Дело Жанны де Гарр – не просто история о деревенской ведьме и пропавшей девушке.

В чем-то парень был прав. И пока я сам не разобрался, брату Петру лучше не знать кое-каких деталей. Анжеле – тем более.

– Тогда завтра ему опять придется изучать местных овец, – решил я. – И да не искусит его некая совсем не смиренная овца, приблудившаяся к нашему стаду. Мы же, брат Ансельм, направим свои стопы туда, где нам следовало побывать в первый же день.

– В церковь? – с явно неуместной насмешкой поинтересовался итальянец.

– Нет. В дом Санкси де Гарра.

5

Я совсем не знаю басконского. Это прискорбно и весьма неудобно, поскольку Санкси де Гарр так и не выучил как следует «ланг д’ок». Правда, его достойная супруга была из Артигата, но в нашем присутствии она старалась не проронить лишнего слова. А хозяин дома, имея свою хитрость в рогоже, словно нарочно говорил на такой дикой смеси местного наречия с басконским, что приходилось все время переспрашивать. Впрочем, знай он даже латынь, едва ли мы могли бы рассчитывать на особую откровенность.

Мы трое – хозяин, Ансельм и я – сидели за большим, чисто выскобленным столом, хозяйка стояла неподалеку, в углу блеял ягненок, и все это выглядело весьма идиллически. Но только выглядело. Де Гарр – крепкий еще мужчина с рыжеватой бородой и темными, живыми глазами – только и ждал момента, чтобы попрощаться с незваными гостями.

…Нет, он больше ничего не может сказать. Да, конечно, в последнее время его несчастная дочь вела себя несколько странно, но все это из-за той безумной монахини, прости ее Господь! Да, конечно, проклятая ведьма тоже виновата, и гореть ей в аду! Да, с вдовой Пио они действительно спорили из-за Косого Клина…

Басконец твердо держал оборону. Интересно, знал ли он, что рядом с ним все эти годы была не его дочь? Конечно, она жила с мужем, но они наверняка встречались каждый день. Но о таком не спросишь, и я перевел разговор совсем на другое.

Санкси де Гарр был удивлен. Более того, был готов вспыхнуть и возмутиться. Такие вопросы, по его мнению, совершенно излишни и к делу не относятся.

…Да, он приехал в Артигат двадцать два года назад, как раз после великого нашествия саранчи. Нет, не издалека. Он вырос неподалеку, в Лабруа, и настоящее его прозвище Дагарр. Нет, из Лабруа он уехал еще мальчишкой – ушел в море, плавал с рыбаками. Где? Да везде, вплоть до Туниса, да покарает Господь его безбожного султана. А переехал потому, что поссорился с родственниками из-за имущества, а они подкупили суд. Почему в Артигат? Да так получилось, переехал и переехал!..

Оставалось задать давно интересовавший меня вопрос. Ответ был быстрым и четким. Нет, с сеньором д’Эконсбефом, ни со старшим, ни тем более с младшим, до переезда он не был знаком. А Жанну, вечная ей память, взяли в замок по рекомендации старосты за добронравие и трудолюбие. Нет, не нынешнего, а дядюшки Пьера. Нет, с дядюшкой Пьером поговорить нельзя, ибо он, царствие ему небесное, уже год как помер…

45