Овернский клирик - Страница 35

Из ящика появился свиток, затем другой, третий…

– Вот! Здесь все! Мы все закончили. Монсеньор де Лоз написал Его Высокопреосвященству. Наверное, письмо опоздало…

Я кивнул, и Ансельм забрал свитки. Я не ошибся – к нашему приезду подготовились. Но в таком случае затея с благородным разбойником – явно лишняя. Или не все концы успели спрятать?

– Мы прочтем. А теперь, брат Жеанар, пожалуйста, своими словами. И не очень пространно.

Человечек кивнул, затем заговорил – быстро, привычной канцелярской скороговоркой:

– Следствие, проведенное по приказу Его Преосвященства Арно де Лоза, епископа округа Памье, при содействии благородного сеньора д’Эконсбефа и местного суда общины Артигат показало…

Он перевел дух. Вдалеке ударил колокол – полдень. Церковь мы уже видели – старую, давно не ремонтированную, убогую даже по здешним меркам. Покои епископа выглядели куда богаче.

– Все события, случившиеся в общине Артигат и ее окрестностях, вызваны исключительно злыми чарами ведьмы и колдуньи, известной как вдова де Пио. Означенная де Пио из злобы к роду человеческому, а также поссорившись с семьями де Гарров и де Пуаньяков из-за участка пастбища, известного как Косой Клин, вступила в сговор с неведомыми сообщниками из Милана. Означенные сообщники…

Милан? Ну, конечно – из Милана приехала сестра Цецилия. Но из Милана ехал также Тино-жонглер!

– Означенные сообщники ввели в заблуждение и соблазн сестру Цецилию, которая при надлежащем рассмотрении оказалась слаба главою и рассудком, убедив ее, что она и есть Жанна де Гарр. После чего означенная ведьма своими чарами ввела в заблуждение и жителей общины Артигат, заставив их признать сей обман. В чем сия ведьма была уличена…

– Стойте! – скороговорка викария уже успела надоесть. – Что значит – уличена?

– Единодушными показаниями соседей, – де Юр вздохнул. – А также «корпусом улик», найденных при обыске в жилище означенной вдовы.

Веники, сушеные грибы, ягоды – и табличка с дэргскими заклинаниями. Интересно, что сказала сама вдова?

– Будучи в сговоре с Врагом рода человеческого, вдова де Пио проявила неразумное упорство, не желая давать показания даже после настойчивых увещеваний.

Однако имеющихся доказательств оказалось вполне достаточно, чтобы признать…

– Погодите! – Я заметил некую странность в бойком рассказе викария. – Значит, она так и не призналась?

– Но… – удивился Жеанар де Юр. – Показания соседей… Улики…

– Значит, не призналась! Даже после пыток?

– Ее не пытали! – де Юр развел руками. – Монсеньор надеялся, что отеческие увещевания помогут заблудшей нашей дочери…

– Где она сейчас? – вмешался Ансельм, но я уже знал ответ. Арестованная не собиралась сама складывать себе костер, а пытать ее не решились. Иначе вдова могла бы и заговорить…

– Суд Божий… – негромко произнес де Юр и перекрестился. – Свершился Суд Божий, братья мои…

2

О Суде Божьем и всем прочем, связанном с этим странным делом, мы прочитали в свитках, переданных викарием. Дело было оформлено тщательно – куда тщательнее, чем оформляются подобные документы в глухой провинции. Показания свидетелей, гладкие и полностью совпадающие, были заверены и даже подписаны – аккуратными маленькими крестиками, якобы собственноручно проставленными обитателями Артигата. Столь же подробно были описаны улики – веники, связки грибов, чучело совы и даже «клюка старая, подозрительного вида». Упоминалась и табличка с заклинаниями, но, разумеется, без рисунка.

Все это уже не имело смысла, ибо над вдовой де Пио свершился Суд Божий. Она просидела в тюрьме славного городишки Памье достаточно долго, так ничего и не сказав. Затем, дабы помочь ей отречься от власти Врага, ее отвели в церковь на воскресную службу. Во время литургии означенную вдову начали бить корчи, ее окропили святой водой, но это лишь ускорило дело. К вечеру вдова де Пио скончалась в мучениях, «ибо тот, кто овладел ею, уже не мог сопротивляться власти Святой Церкви и, не в силах господствовать над душой грешницы, погубил ее…».

Это случилось две недели назад. Тело умершей торжественно сожгли, пепел развеяли, а заодно кинули в огонь и «корпус улик», дабы не «осквернять землю». Дом вдовы в Артигате также был сожжен, после чего была проведена торжественная служба, а обитателям деревни назначено трехдневное покаяние. Среди каявшихся была и Жанна де Гарр, признанная невиновной и вернувшаяся к мужу.

Гибель ведьмы самым положительным образом подействовала на рассудок сестры Цецилии, которая привселюдно объявила, что она – не Жанна де Гарр, что и было засвидетельствовано по всем правилам.

– Ну как вам, брат Ансельм? – поинтересовался я, когда последний свиток был прочитан. Итальянец долго молчал, затем пожал плечами:

– Один мой зануда-учитель… Я не имею в виду вас, отец Гильом…

– Другой зануда, – понимающе кивнул я.

– Другой зануда. Он говорил, что не так важен Гомер, как комментарии к Гомеру.

– И какие будут комментарии к Гомеру?

Ансельм взвесил в руке свиток и, поморщившись, покатил его по столу, затем ловко поймал и положил на место.

– Оформлено по всем правилам. Когда в Тулузе или даже в Риме такое прочтут, подкопаться будет трудно. Епископ не выполнил приказ Орсини и не отправил арестованных в Тулузу, но он может сослаться на то, что действовал в пределах своих полномочий. В крайнем случае ему скажут «ай-яй-яй!».

– Не скажут. – Я еще раз просмотрел соответствующий раздел дела. – Монсеньор Орсини не давал письменного приказа. Брат Умберто передал его устно, а пока пришло подтверждение… Но я не слышу комментариев к Гомеру.