Овернский клирик - Страница 55

– Но все же допустим, сын мой, что в деревню вернулась не Жанна. Кому это было выгодно?

Старик развел руками:

– Если Жанну убили… Я говорю «если», святой отец. Тогда – ее убийцам, чтобы замести следы. Но кое-кто выиграл куда больше. В последнее время де Гарры смогли скопить немало – во всяком случае, для Артигата. Обе дочери получили бы немалое приданое, кроме того, у Санкси нет сыновей…

Намек был ясен – сеньор Гуго указывал на того, кто бежал, не дожидаясь нашей с ним беседы. Арман де Пуаньяк.

– Этот человек по-своему последователен. Вначале он сватался к младшей сестре. Потом – к старшей…

– Что? – Ансельм, не выдержав, вскочил. – Сеньор, вы хотите сказать, что де Пуаньяк был помолвлен с Розой де Гарр? Сестрой Жанны?

– Она была очень красивой – Роза Дагарр. Куда красивее своей сестры. Говорят, она действительно полюбила этого парня…

– Итак, они были помолвлены, – я перевел дух. – Роза де Гарр была невестой де Пуаньяка…

– Нет. Женой.

Я заставил себя сдержаться и прочитать «Отче наш» по-гречески. Не помогло, и я перешел на арабский. Наконец я почувствовал, что могу говорить.

– Сын мой… Вы напрасно скрыли это от следствия.

– Я? – старик крайне удивился. – Я и не думал скрывать. Разве этого нет в протоколе?

В протоколе этого не было. Монсеньор де Лоз имел свою точку зрения на то, что следует приобщать к делу. Вспомнился отец Жеак: «Да, история очень плохая…»

– Странно… Я думал, вы об этом знаете. Они обвенчались тайно, в дальней часовне у Ле-Мас-д’Азиля – это полдня пути от Артигата. Венчал их какой-то бродячий монах. Де Пуаньяк хотел заставить Санкси признать этот брак, но тот отказался и обещал проклясть дочь. Ну, это еще полбеды, но он сказал, что не даст приданого и не оставит ничего по завещанию. Тогда… Тогда что-то случилось, и Роза бросилась в озеро. Нашли ее одежду – и больше ничего.

– Ну а как же Жанна?! – воскликнул Ансельм. – После того, как погибла сестра?

– Жанна не винила де Пуаньяка. Она винила отца. А тот и вправду чувствовал себя виноватым. В общем, муж Жанны должен унаследовать все добро де Гарров. Поэтому можете сами решить, кто был заинтересован, чтобы свадьба состоялась – даже с самозванкой.

«А также в том, чтобы эта черноволосая вовремя погибла, – мысленно добавил я. – Похоже на правду. Но не на всю правду…»

– Это ответ на вопрос «кому выгодно».

– На первый вопрос, – усмехнулся я. – Есть другие. Кому выгодно появление сестры Цецилии из Милана? Кому выгодно было ее признать? Кому выгодно уговорить всех изменить показания и свалить все на вдову Пио, которую так вовремя настиг Божий Суд?

Старик усмехнулся – на этот раз холодно и жестко:

– И еще вопрос – кому выгодно направлять сюда посланцев Рима с чрезвычайными полномочиями? Может, в этом вопросе – ответ на предыдущий?

Ответ я знал – его мне дал Орсини еще в Нотр-Дам-де-Шан. А замять дело выгодно монсеньеру де Лозу, погрязшему в грязных делишках, возможно, графу Тулузскому и почти наверняка – обитателям этого странного замка.

– Ищите, святой отец! Вы ведь знаете пословицу…

Пословицу я не знал – хотя бы потому, что произнес ее сеньор Гуго на совершенно неизвестном мне языке. Увидев мое недоумение, он пояснил:

– Это по-басконски. Если перевести на латынь, то будет так: «Мертвые не остаются одинокими. А если остаются – они не мертвы».

Пословица показалась странной, но басконцев в этом винить не стоило. Хотя бы потому, что язык, на котором она прозвучала, был каким угодно, но не басконским.

– Я читал один манускрипт, – внезапно заговорил Ансельм. – Это редкая версия жития Святого Патрика. Там сказано, что перед отплытием в Ирландию он крестил логров, которых автор называет также дэргами или дарами.

Сеньор Гуго кивнул:

– Да, святой отец. Логров иногда называют дэргами. Но, ради Бога, не путайте нас с теми страшилищами, о которых рассказывают разные байки.

– Байки? Святому Патрику говорили, что дэргов нельзя крестить, потому что они не люди, а оборотни!

– Но он не поверил. Да, я слыхал об этом. Логры – обычные люди, а в оборотней я, признаться, не верю. По-моему, отцы Церкви тоже так считают. Оборотни – либо выдумка мужичья, либо результат хитрого колдовства, когда человеку просто отводят глаза.

Ансельм покосился на меня, я же постарался никак не реагировать. Д’Эконсбеф прав, конечно. Но как быть с нашим косматым знакомым?

– Все эти россказни – выдумка дэргских колдунов. Их называли «гармэ», и, говорят, они были весьма зловредны. Гармэ утверждали, что логры – потомки ангелов, спустившихся на землю. И даже имели наглость ссылаться на Святое Писание.

– Постойте! – Ансельм на миг задумался. – Ну конечно! «В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божий стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди».

– Но не поверим мы им, как не поверил Святой Патрик, – улыбнулся сеньор Гуго. – Я слышу шаги. Надеюсь, обед уже готов…

3

Обед был действительно готов, в чем мы убедились, спустившись пролетом ниже. Мне приходилось бывать во многих замках, и во Франции, и в Святой Земле, поэтому меня не могли поразить ни золотая посуда, ни редкое в этих местах кипрское вино, ни остроумные приспособления, которые в последнее время стали называть «маленькими вилами» или просто «вилками». Удивило другое. Как правило, на пирах – или на обычных обедах – многолюдно. За стол сажают всех, кто того заслуживает, остальные толпятся рядом. Здесь же в зале нас оказалось на удивление мало – сеньоры Гуго и Доминик, мы с Ансельмом и двое слуг – тех самых, что сопровождали молодого хозяина. У меня мелькнула странная мысль, что больше слуг в замке нет.